Представьте, что в 15-летнего темнокожего паренька из Саутгемптона, во время его трансляции дабстепа по нелегальному радио с крыши собственного дома, бьет молния. А потом еще разок, контрольный. Но доходяга выживает. После первого попадания он чернеет, а после второго в его оборудовании выгорают схемы, оно сыплет искрами, но, полыхая и испуская клубы едкого дыма, продолжает издавать звуки, однако же заменяя шелковый виниловый саунд беспощадным нойзом и искаженными битами. С трудом придя в себя, парень приподнимается на локтях, добавляет уровень громкости и вслушивается в звук, доносящийся из колонок... затем встает и, держась за микшер, натягивает на уши обугленные головные микрофоны. Запрокинув голову назад, он начинает беззвучно шевелить губами, делает шаг назад... потом вперед, потом снова назад и вбок. Стряхивая хлопья копоти, он скользит в экстатическом танце, все быстрее и быстрее вращаясь вокруг собственной оси, словно пакистанский суфий, — и, въехав печенью в угол стола и охнув, валится на пол. Лежит он на полу, и осознает, что, оказывается, он не малолетний афробританец, а итальянец средних лет по имени Стефано Пуличи, и молния в него не била, а просто микрофон словил фидбек и шлепнул его легким 100-децибеловым ударом при записи аналоговой харш-нойз сессии. Все так и было, инфа 146 процентов.
industrial, noise, IDM, downtempo, ritual
